Никогда прежде я не каталась на кабриолете. Шевроле образца 70-х годов неспешно ехал по набережной, а из магнитолы доносился голос Натальи Орейро. «Cambio dolor por libertad…», — с испанского переводится как «меняю груз душевных переживаний на ощущенёие полной свободы». В поисках этого неповторимого чувства миллионы туристов отправляются на Кубу.

Что они там находят? Эмоциональные «американские горки» с перепадами от абсолютного восторга до щемящего душу разочарования. Особенно это касается тех, кто не привык выходить из зоны комфорта и изо всех сил старается мыслить шаблонами. Кубинцы руководствуются принципом «предсказуемость убивает дух авантюризма», а потому все ожидания путешественников из серии «в пятизвездочном отеле должно быть так-то и так-то» с реальностью не имеют ничего общего.

«Ты же не за сервисом сюда приехала?!» — полушутя спросил меня Андриан – гид-экскурсовод, проживший на Варадеро более 30 лет. Люксовый курорт, который на протяжении многих лет занимает вторую строчку в топ-10 самых красивых пляжей мира, удобствами своих гостей не балует. Горячей воды может не быть несколько дней подряд. Случаются перебои с электричеством и бензином. В пункте проката автомобилей меня об этом не предупредили, поэтому я узнала об этом уже непосредственно на заправочной станции.

Автостоп по провинции Матансас мне запомнится, уверена, надолго. Куба — на редкость безопасная страна, но прежде чем доехать куда-либо на попутках, мне пришлось изрядно понервничать. Вот она сила привычки: берешь телефон, в два клика вызываешь такси и спустя пару минут уже сидишь в теплом салоне. Цифровизация обошла остров Свободы стороной: местные жители до сих пор активно пользуются телефонами-автоматами, а доступ к интернету есть только в туристических зонах, причем далеко не во всех.

Мои размышления прервал оглушительный звук клаксона: водитель-кубинец махнул мне рукой, приглашая присесть. По моим наблюдениям, английский язык и кубинская глубинка даже не подозревают о существовании друг друга. Выслушав мой эмоциональный монолог, Яндре деликатно попросил повторить весь рассказ на испанском. Пообщаться с настоящим «кубано корректо» можно только на его родном языке — поначалу это непросто, но оно того стоит. Три часа подряд мой новый знакомый говорил о своем родном городе — Гаване — и о тех местах, которые мне непременно стоит посетить, чтобы познакомиться с кубинской культурой. На страницах путеводителей никогда не напишут, что самую вкусную пинаколаду делают в неприметном придорожном кафе на Вия Бланка, самый вкусный хлеб пекут в полуразвалившемся здании за фешенебельным отелем «Ракель», а лучший вид на Капитолий открывается именно с аллеи Марти. Меня поразили искренность и душевность кубинцев, их отзывчивость и дружелюбие. Когда мы приехали на Варадеро уже стемнело. Яндре высадил меня у ночного клуба, где, по его заверениям, проходили самые веселые латиноамериканские вечеринки.

Широкая балюстрада, ведущая от входа к танцевальному партеру, ярко подсвечивалась при появлении на ней нового гостя. Как выяснилось, шансы пройти незамеченным равны нулю: у подножия лестницы меня уже ждал симпатичный незнакомец. Бачата, кизомба, затем несколько кругов сальсы — молодой человек безошибочно предсказывал, когда закончится один трек и каким будет следующий. Поначалу это выглядело забавно, но затем стало больше похоже на сюжет детективной истории. В момент смены мелодии мой новый знакомый таинственно исчезал, но через несколько мгновений появлялся снова. Через четверть часа любопытство меня пересилило — так я оказалась у диджейского пульта, слушая оправдания Гектора по поводу его очередного «непредвиденного» исчезновения. Его тирада меня убедила, что «баланс между работой и личной жизнью» в кубинской интерпретации совсем не то же самое, что в европейской. Чтобы загладить свою «вину», диджей устроил мне дегустацию фирменных коктейлей и вызвался проводить до отеля.

На побережье Атлантики время течет по-другому. Несколько шагов по прохладному песку развеяли шарм ночи и вернули мне ощущение реальности. Кофе в чашке благополучно остыл к тому моменту, когда мой знакомый закончил рассказывать свою историю. Ее сюжет убедил меня в том, что в борьбе за звание самой романтичной нации кубинцы с легкостью могли бы потеснить французов. Выяснилось, что Гектор без памяти влюблен в канадскую актрису, которая живет… нет, не на Манхеттене, но в очень престижном районе Монреаля. Вот уже два года они пишут друг другу письма, отправляют подарки и с замиранием сердца ждут прихода утренней почты. Он носит бутоньерку с запахом ее любимых духов, а она — браслет из черных кораллов, сделанный им собственноручно.

После восхода солнца чудеса на Кубе не заканчиваются. Несмотря на то, что на всем Варадеро нет ни одного цветочного магазина, в номере меня ждала желтая роза, упакованная в плотный целлофан. Ее отправитель пожелал остаться неизвестным, по крайней мере, он на это рассчитывал. Появление живых цветов на моем подоконнике — результат моего социального эксперимента. Чаевые составляют до 70% зарплаты кубинцев, занятых в сфере услуг, потому несколько монет на тумбочке в прихожей сродни правилу хорошего тона. У туристов нередко складывается впечатление, что большинство местных жителей относится к работе спустя рукава и своей нерасторопностью «выпрашивают» деньги даже за самую простую услугу. Накануне я нарушила рекомендацию турагента — оставила для горничной не купюру, а записку со словами благодарности. Результат стоял в вазе и радовал меня до самого отъезда.

По возвращении в Москву я провела не один вечер, пересматривая фотографии из своего путешествия. На Кубе создается впечатление, что вы попали в прошлое — лет на 50 назад. Любому снимку, сделанному на острове, хочется добавить винтажной обработки, распечатать и разместить в бумажном фотоальбоме, а не хранить на электронном носителе. Там хочется наслаждаться личным общением и оставаться наедине с собой. Там рука тянется к книге, а не к смартфону. Там хочется слушать проигрыватели с виниловыми пластинками и двигаться под живую музыку, пить ром с колой и поставить свою жизнь на паузу.