Как ты попала на стажировку? 

Уже на первом курсе мы слышали от преподавателей на кафедре и от старших товарищей, что можно поехать на стажировку в Иорданию. Она была одним из самых популярных направлений для практики арабского. Помимо этого, у МГИМО сейчас заключены соглашения с вузами в Палестине, ОАЭ, Египте, Йемене и Саудовской Аравии.

В феврале на моем втором курсе начался отбор. Конкурс был серьезный: поехали всего семь-восемь человек, несмотря на то что мест традиционно было много. 

Кто-то из твоих знакомых относился скептически к твоей поездке? 

Конечно. Прежде всего, семья, в частности, моя бабушка, которая не очень глубоко погружена в контекст международных отношений. Когда я ей сказала, что уезжаю практиковать арабский в Иорданию, она отреагировала весьма спокойно, что меня удивило. Она звонила и рассказывала о моих планах знакомым. Правда, вместо «Иордании» она запомнила «Ирландию»: в ее представлении я должна была ехать практиковать арабский в англоговорящую страну. Недели через две бабушка поняла, что я уезжаю все-таки в Иорданию. Это ее очень испугало: «Как? Это рядом с Израилем? Там война?». Наверное, бабушку мой отъезд волновал больше остальных. 

Насколько уверенно ты владела арабским на тот момент?

Тогда уровень был невысоким. Важно, что арабский – это язык диалектов. Тот литературный арабский, который мы изучаем в университете, полезен преимущественно для чтения книг и просмотра новостей. Кроме того, в МГИМО первые два курса посвящены преимущественно изучению грамматики – в других же странах подход совершенно иной. Из-за этого у нас были довольно серьезные проблемы с тем, чтобы разговориться, начать понимать язык в повседневной жизни.

В один из моих первых дней в Иордании я пошла в книжную лавку. Когда я покупала тетрадки, милая женщина на кассе спросила меня сначала на английском: «Вы студентка из языкового центра?». Я ответила положительно. Она: «Тогда я перехожу на арабский!» В этот момент она начала говорить на диалектном арабском, произнесла число «три», но я не могла понять даже этого. Женщина, конечно, отнеслась с пониманием, но я тогда осознала, как много значат диалекты. 

Какие впечатления у тебя были от самого языкового центра? Как там был организован учебный процесс?

Там были очень милые преподаватели, которые изначально разделили нас на группы по уровням. Было очень интересно посмотреть, как язык преподают арабы. Я обучалась на летнем курсе длиной полтора месяца, а потому предметы из МГИМО не замещались: все занятия касались арабского. 

Учились мы преимущественно в первой половине дня, оставалось время на путешествия и общение с местными жителями.

За время учебы удалось отметить много различий с российской академической средой: я увидела, как ребята из других стран не боятся совершать ошибки, несмотря на то что не знают всех грамматических правил. У нас же на тот момент был некоторый психологический барьер.

Стажировка позволила мне познакомиться со страной со стороны студента, а не туриста. Это было важно, потому что я хотела научиться воспринимать язык как что-то живое: изучение языка только в академической среде может очень быстро убить интерес.

Какие у тебя сложились отношения со студентами в языковом центре?

У нас была большая компания ребят из России (не только из МГИМО, но еще и из СпбГУ), и мы часто держались вместе. Кроме того, я подружилась с итальянками и американцем. Так что мое общение обычно происходило в одном из этих кругов.

С арабскими студентами у меня не получилось сдружиться. Более того, я почувствовала консервативный настрой именно в этом университете. Например, многие удивлялись нашим взглядам на религию и отношения. После того, как я познакомилась с более прогрессивной молодежью, стало понятно, что есть и гораздо более либерально мыслящие ребята в Иордании.

А как был организован твой быт? Где ты жила?

При университете было общежитие, но туда не очень хотелось селиться: я слышала о множестве строгих правил вроде необходимости возвращаться в комнату к восьми вечера. Поэтому почти все иностранцы, с которыми я была знакома, снимали квартиру. В том числе и я нашла подходящий вариант на Airbnb.

Было очень любопытно впервые пожить одной, но не всегда это оказывалось просто. Например, когда я приехала в город, я не могла дождаться утра, чтобы пойти гулять и осматривать окрестности. Когда наступил новый день, я отправилась в это маленькое путешествие, параллельно удивляясь тому, что в восемь утра на улицах ни души. Спустя какое-то время я остановилась и поняла, что не помню, где живу. А Интернета у меня не было, но все же как-то я вернулась домой.

С какими сложностями ты еще столкнулась?

Проблема, которая не решалась довольно долго, – это отсутствие нормальной системы общественного транспорта.

Нас избаловала Москва: очень логичное метро, удобная система наземных маршрутов. Для того, чтобы передвигаться в Аммане, нужно быть подкованным в географии города: остановки немаркированные, и не на всех автобусах есть номера.

Приложений никаких, по крайней мере, три года назад не было, а потому приходилось руководствоваться опытом. Абсолютно хаотично расположены и пешеходные переходы. В Иордании я переходила дорогу, надеясь на лучшее: мы всей компанией стояли и по несколько минут набирались храбрости, чтобы перейти на другую сторону улицы. Светофор нам не помогал, потому что… его обычно не было.

Тебе удалось попутешествовать за те полтора месяца, что ты была в Иордании?

Да, и это было очень здорово. Сам университет предлагал программы каждые выходные: в языковом центре мы не только учили арабский, но и знакомились со страной.

Мы ездили в Вади-эль-Муджиб, и там нам удалось попробовать настоящий экстремальный туризм: мы пробирались через реку среди высоких скал. Побывали в Вади-Рам – абсолютно неземном месте, пустыне с красными скалами. Туда как раз-таки мы поехали не от университета. Мы скооперировались со знакомыми и нашли бедуина, который нам помог с организацией экскурсии. Получилось очень аутентично: связи не было, мы спали на матрасах под открытым небом. Еще ездили купаться в Акаба – это залив в Красном море, где я впервые увидела кораллы. Наверное, это было самым красивым, что я видела в жизни.

Что тебя удивило в Иордании?

Дружелюбие и открытость людей. Как-то мы разговорились с парнем на улице, и он сразу нас повел показывать голубятню отца. 

Забавные ситуации всегда были связаны с кофе. До поездки в Иорданию я не пила кофе, потому что он мне не нравился. Но было очень наивно надеяться, что этот трюк пройдет с арабскими странами: нужно было готовиться, что вне зависимости от вкусов кофе придется пить.

Куда бы ты ни зашел (иногда даже в такси), тебе наливают стакан кофе и ты не можешь отказаться, иначе обидишь человека. После того, как ты через силу выпиваешь первый стакан, тебе наливают второй, и эта процедура может продолжаться до бесконечности…

Мне пришлось адаптироваться и полюбить кофе. До сих пор вкус кардамона ассоциируется у меня с поездкой в Иорданию.

Были и странности, связанные с тем, что у нас разные представления о личных границах, местные жители своеобразно выбирают темы, которые можно обсуждать при первом знакомстве. Для них абсолютно нормально спросить при первой встрече о количестве братьев, замужестве или месте жительства мамы. Конечно, стоит понимать, что я это все говорю на основании встреч с абсолютно случайными людьми. Предполагаю, что либеральная молодежь вела бы себя иначе.