Эммануэль Макрон выступает с планом «Сепаратизм» 2 октября (фото Publicsenat)

На ваш взгляд, что привело к серии террористических атак во Франции?

То, что происходит сейчас во Франции, – это отзвук очень серьезного наступления радикального ислама на европейские ценности. Это радикальное мусульманское движение за создание всемирного исламского эмирата и за то, чтобы западное общество перестало существовать, как светское, где уважают свободы. И если раньше люди переезжали на Запад, чтобы работать, накопить денег и вернуться к себе, то теперь они остаются там жить на постоянной основе и хотят превратить Францию в страну с исламскими традициями и порядками. Вот в чем корень проблемы.

То есть пока либеральное общество говорило о толерантности, никто не думал, что интеграция вызовет столько проблем?

Интеграция мигрантов была главной целью западных обществ. Для этого была принята целая серия законов в 2005 году. Например, если какая-то семья не хочет выполнять свои родительские обязанности и не заботится о том, чтобы ребёнок ходил в школу, то её просто лишают пособия. Однако зачастую мигранты решают адаптироваться, не пытаясь стать частью французского общества, а просто оставаясь в рамках своей общины, объединённой по этно-религиозному признаку. Вот в этих общинах и проходит пропаганда радикальных проповедников.

Во время выступления 2 октября Эммануэль Макрон сказал, что во Франции существует политико-религиозная организации, которая методично пытается разрушить порядок в Республике. По вашему мнению, мы можем говорить о существовании такой централизованной организации?

Конечно, существуют зарубежные центры, которые вербуют своих сторонников. Все это происходит через интернет в специальных чатах или на порталах, где люди определенной политической и религиозной ориентации обмениваются мнениями. Очень большой импульс разрастанию таких настроений и переходу к действиям придала ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация), которая транслирует нетерпимость и крайнюю жестокость по отношению к «врагам» ислама. Это ужасный спрут, который поразил французское общество.

Макрон считает, что с этим течением нужно бороться с помощью активной деятельности спецслужб, выявлением радикализированной молодежи, в том числе через доносительство. Ведь окружающие замечают, как меняется поведение человека. В случае с преступником, убившем учителя, так и произошло. Соседи стали свидетелями деградации его социального облика. Он стал нелюдимым, грубым, замкнутым.

Сейчас, может быть, общество станет более бдительным. Французы вообще очень социальные люди. Общество там достаточно здоровое. При чем оно включает в себя и общины, в которые входят мусульмане, хорошо интегрированные во французское общество и разделяющие его ценности.

Какие меры предлагает Макрон для борьбы с этим течением?

В первую очередь, это меры по созданию рычагов безопасности. Они направлены на то, чтобы отслеживать, выявлять, нейтрализовать и арестовывать людей, которые готовятся к терактам и пропагандируют радикальные исламистские идеи. Конечно, за каждым не уследишь. Хотя и существует так называемый лист S – список подозрительных, которых, как правило, выявляют через интернет. Они считаются способными к радикализации или уже радикализованными. Но полиции не хватает сил и средств. Поэтому главное, конечно,– усилить общественную бдительность: предупреждать и выявлять новые случаи.

Макрон предлагает также ряд мер, направленных на социальную адаптацию и интеграцию исламской молодежи и на усиление охраны общественного порядка в городах.

Есть еще одна важная проблема. Молодой человек, который совершил нападение на прихожан церкви в Ницце, незаконно прибыл с Лампедузы. Там плохо охраняют лагеря беженцев: местным жителям гораздо выгоднее избавиться от нежелательных мигрантов. Сейчас речь пойдет о том, чтобы на европейском уровне разработать строгую общую политику выявления радикальных элементов, которые прибывают вместе с мирными беженцами.

Все эти меры важны, но они запоздали. Франция уже очень давно пытается бороться с нелегальной миграцией, но все, что она делает, носит половинчатый характер. Республика всегда боялась, что слишком жесткие меры нарушат права и свободы людей, среди которых – право на убежище во Франции.

Алжирские мигранты переправляются на остров Лампедуза (фото Deutsche Welle)

То есть, если план Макрона будет одобрен во Франции в декабре, то за ним могут последовать и другие европейские страны?

Европейский ансамбль неоднороден в этом плане. Некоторые, видя проблемы с нежелательными мигрантами, заранее приняли меры. Возьмите Польшу, Венгрию или страны Балтии. Они сказали, что никого не будут принимать. А есть либеральные демократии, такие как Германия или Франция, которые очень долгое время создавали законы благоприятные для мигрантов, а теперь от этого страдают. Поэтому они начали издавать жёсткие законы, которые регулируют нежелательную иммиграцию и принуждают к интеграции в Республику. И первый шаг – это жесткая высылка Макроном семьи боснийских мусульман, которые были беженцами. Они на религиозной почве издевались над девочкой из своей семьи, запрещая ей выходить замуж за серба, потому что он христианин. Как только об этом стало известно, всю семью выслали, кроме девочки, которую под свою защиту взяло французское государство. Такое очень редко бывало в истории Франции.

Какие-то страны в еще худшем положении, чем Франция. Это, например, Греция и Италия, которые близко расположены к малой Азии, то есть к восточному и южному Средиземноморью, и которые захлебываются от потока нежелательных мигрантов.

И все же, несмотря на очевидность кризиса, находятся люди, которые в текущей политике Макрона усматривают исламофобские настроения. Почему это происходит и кто эти люди?

Здесь причины могут быть разными. Это и мусульмане, которые боятся, что подобная политика осложнит их очень неплохое положение во Франции. При этом сейчас во Франции ислам является второй по численности верующих конфессией страны, и мусульмане в массе гораздо пассионарны, чем большинство французских католиков.

Макрона критикуют и крайне правые из Национального объединения (новое название Национального фронта), и левые — социал-демократы, экологисты, коммунисты, троцкисты и т.п., которые считают, что если дальше идти по пути ограничений и принудительной интеграции, то это может нарушать свободы граждан или принципиально защищают права «обездоленных». И если выбирать между свободами и безопасностью, они, скорее всего, выберут свободы. Подобная риторика левых сил: социал-демократов и либералов – очень далеко завела Францию по пути снисходительности. И вот эта снисходительность мне часто напоминала повадки страуса.

Еще находятся критики Макрона, которые связывают его политику с выборами в 2022 году. Мол, Макрон хочет привлечь на свою сторону правых.

Всякий французский президент с самого начала прекрасно понимает, что через пять лет ему нужно будет переизбираться. Макрон приходит к этому сроку с затяжным экономическим кризисом, кризисом системы безопасности, кризисом миграции. При этом в последнем он не виноват. Все началось задолго до него, еще при Николя Саркози, и было связано с натовскими бомбардировками Ливии и поддержкой, оказанной Ф. Олландом сирийской оппозиции, что привело к нарушению хрупкой стабильности в Восточном и Южном Средиземноморье. Все это приходится расхлебывать Макрону. Кроме того, добавляются нынешние экономические трудности из-за эпидемии, не говоря уже о предшествовавших пандемии массовых социальных движениях недовольных — от «желтых жилетов» 2018 года до длительной, практически всеобщей забастовки транспортников осени — зимы 2019 года.

В свой актив Макрон хотел записать возобновление экономического роста, а ему не удается это из-за неблагоприятно сложившихся для него обстоятельств. То, что он может попытаться сделать, это наладить диалог с мусульманскими умеренными общинами во Франции и работу среди мусульман, чтобы не допустить гражданской войны.

Эта ситуация питает радикальные правые движения, например, Национальный фронт (сегодня это Национальное объединение). На прошлых выборах главным соперником Макрона была Марин Лё Пен, и на следующих выборах ситуация может повториться. Но теперь у Марин Лё Пен будет больше оснований, чтобы критиковать политику Макрона. Поэтому неизвестно, сколько голосов она отвоюет на следующих выборах, если обстановка не изменится.

Если посмотреть на ситуацию с оправданием карикатур Charlie Hebdo Макроном – это скорее риторика в пользу правых или поддержка либеральных ценностей? Что для него выходит на первый план?

Президент Франции – это президент всех французов. Макрон не позиционирует себя только как лидер движения «Франция вперед»: за него может проголосовать любой, кто вчера голосовал за Марин Ле Пен. Он уверен, что должен и может объединять всех французов. Макрон стремится выработать такое послание к ним, чтобы они узнавали свои мысли в его речах, чтобы они сказали: «Да, этот человек знает, что делает, и понимает наши чувства».