С курсов на фронт: воспоминания переводчика о войне в Афганистане

ТЕКСТ  Елизавета Гурова
Просмотров 1635    / Март 2022 /
Каково это: выучить иностранный язык за 10 месяцев и сразу же отправиться в гущу боевых действий в качестве переводчика, когда тебе не исполнилось и 20 лет? О тонкостях и специфике работы военного переводчика на встрече, организованной молодежным научно-исследовательским центром «Национальная безопасность России» при Военном учебном центре МГИМО, нам поведали приглашенные гости — Михаил Михин, автор и ведущий цикла интервью «Мы воевали в Афгане», и Александр Карпенко, военный переводчик, ветеран войны в Афганистане. Сегодня мы расскажем вам о боевом опыте Александра Карпенко.

«По-русски названия не знал, а нужно было всё запомнить на дари»: о курсах военного перевода

Александр Карпенко родился в семье, где профессия военного ценилась и уважалась. Во время Великой Отечественной войны его отец сначала был партизаном, затем воевал уже в действующей армии, где дослужился до капитана и был представлен к государственным наградам за подвиги. Поэтому с детских лет мальчика готовили к тому, что он пойдет по стопам отца. Окончив школу, Александр поступил в Военный институт Министерства обороны на годичные курсы военного перевода. Их открыли после введения войск в Афганистан – не хватало квалифицированных переводчиков. 
Всего в институте было два подразделения: с португальским языком с последующим распределением в Мозамбик и Анголу и с дари – в Афганистан. Александр выбрал второй вариант.

«У меня была возможность перевестись на португальский, но мне язык не понравился. А вот персидский пришёлся по душе». 

Учёба длилась 10 месяцев. За это время студенты изучали речевую практику, военный перевод и страноведение, с утра до вечера занимаясь в лингафонных кабинетах и слушая, как говорят носители.

«Перед нами не ставили неразрешимых задач. Дари легче романо-германских языков, не говоря уже о китайском и японском. Единственная сложность – арабская вязь и дифтонги. Если не знаешь слова, то ты его и не прочтёшь, поскольку короткие гласные не пишутся. Нужна была хорошая зрительная память. Запоминаешь какие-то тексты и потом на базе активного запаса лексики начинаешь конструировать другие фразы. Но довольно сложно было за короткий период изучить на иностранном языке в подробностях военную технику. По-русски эти названия не совсем знал, а нужно было всё запомнить на языке дари».

«У меня и в мыслях не было откосить от поездки в Афганистан»: о первой и второй командировках

После окончания учебы студенты отправлялись в командировку на два года. Потом они возвращались в военный институт, доучивались и получали высшее военное образование. 

«У меня и в мыслях не было откосить от поездки в Афганистан. Напротив, это была большая честь. В те годы я особо не задумывался, что там ведутся суровые боевые действия и можно будет пострадать».

Впервые Александр с группой других студентов прилетел в Кабул в августе 1981 года.

«Ещё  неслышно было грохота взрывов, но уже какое-то дыхание войны обожгло нас - сам воздух был другой. Когда ходили по улицам Кабула, наше внимание привлекли советские женщины, которые гуляли по городу с автоматами. Первые впечатления от увиденного я выразил в стихотворении "Машина времени". Мы как будто отправились на машине времени в прошлое: взлетели в ХХ веке, а приземлились в XIV по мусульманскому календарю».

Александра и еще трех студентов-переводчиков расквартировали в советском микрорайоне. 
«Первые дни было страшно засыпать из-за раздававшихся звуков взрыва и стрельбы. На третий день нам дали аванс, на который мы с ребятами купили портативный магнитофон с наушниками, чтобы засыпать под музыку. Со временем привыкли даже к стрельбе. Молодой задор побеждал, хотя страх всё равно присутствовал».

Переводчиков распределили в афганскую бригаду «Коммандос», которая была расположена за пределами Кабула. Каждый день утром за ними приезжал автобус и отвозил за город, где они ждали информации о том, орудует ли банда моджахедов в каком-то районе или нет. Если такие сведения поступали, то туда выдвигалась боевая группа. 
«Когда боевая техника едет по грунтовой дороге, поднимается шлейф пыли, по которому можно определить, что движется колонна. Поэтому сложно было застать врага врасплох. Когда нам удавалось это сделать, захватывались пленные, после чего начинался допрос. Однако допрашивали не мы, а афганцы. Они проводили допрос с пристрастием, так как у них была кровная вражда с духами (моджахедами), которые истребляли их семьи. Афганцы иногда расстреливали одного из пленных, чтобы запугать остальных и чтобы те признались, где находится склад с боеприпасами  или где залегла банда».

Переводчики должны были всегда находиться с представителями командования и переводить их: советские советники не владели дари, а афганское руководство – русским.
«Афганцы говорят очень быстро, и требовалось время, чтобы научиться воспринимать их речь. Иногда понимаешь всё, но начинаешь говорить и, если забыл какое-то слово, другими словами пытаешься объяснить его. Но боевая обстановка требовала оперативности».

Во время службы переводчикам приходилось постоянно моделировать свои действия. Александр обычно ездил с сумочкой, в которой лежала тёплая одежда и другие вещи. Он представлял, как бросает эту сумку на землю и укрывается за ней, если начнётся стрельба. Однако в реальности такая подготовка ему мало помогла: 6 ноября бронетранспортёр, в котором он ехал, подорвался на мине.
«Я находился внутри бронетранспортёра. После неожиданного взрыва ударился головой об люк, потерял сознание. Те, кто находился в глубине, – сгорели заживо. Меня спас советник: вытащил за ворот горящей одежды и окунул в рисовое поле, которое находилось неподалёку. Потом завязалась перестрелка, и про меня забыли. Когда вспомнили – наложили жгуты. Когда пришел в себя, боли не чувствовал, только спросил, что со мной. "Да ничего, всё в порядке", – спокойным голосом ответил советник. И я опять провалился. Затем три года лечился по госпиталям. Ноги были перебиты, пришлось восстанавливать лицо: обгорело крыло носа».

Несмотря на полученное ранение, Александр отправился в Афганистан во второй раз, когда начался вывод советских войск из этой страны в 1989 году. 
«Когда вновь приехали в Кабул, казалось, что это уже другая страна. Даже запах воздуха был иной, хотя прошло всего 8 лет. Но за это время и мы, и Афганистан уже немного изменились». 
Помимо Александра Карпенко, в гостях у МНИЦ МГИМО «Национальная безопасность России» побывали военный разведчик, путешественник и писатель Александр Карцев и гвардии полковник ВДВ в отставке, ветеран войны в Афганистане, командир 564 отдельного миротворческого батальона ООН в Восточной Славонии и писатель Владимир Осипенко. Видеоматериалы о встрече со всеми ветеранами вы можете посмотреть в отчете по ссылке.

март 2022