Один занимательный проект под названием «Байконур»

Мои дедушка и бабушка познакомились на Урале, где они жили в соседних деревнях и учились в одной школе. После службы в армии дедушка заинтересовался одним занимательным, на тот момент полностью засекреченным, проектом, который в итоге оказался строящимся космодромом. Он вернулся за бабушкой, они поженились и поехали вместе работать на Байконур.

В то время это был международный центр, где работали офицеры со всех республик Советского Союза. Дедушка занимался строительством космических площадок, или, как их по-другому называли, «космических столов». Бабушка работала заведующей детским садом. Одновременно с этим она, как и все жёны офицеров, участвовала в общественной жизни.

Дедушка с бабушкой проработали на Байконуре почти 26 лет, до пенсионного возраста. Для них это был не просто долг или работа – они любили космос. Это, как говорится, и passion, и profession.

Интересом к космосу они заразили и маму, которая выросла на Байконуре и училась там в отделении МАИ. Однако из-за распада СССР ей пришлось перейти в другую отрасль. Тем не менее любовь к космосу осталась.

Я тоже с детства был окружен людьми, работающими в космической сфере. Когда все мальчики любили машинки и танки, я обожал ракеты и самолёты, потому что их макеты из авиационного титана или алюминия стояли дома. Космос всегда был моей sweet dream. В детстве я, конечно же, мечтал стать космонавтом, но в итоге выбрал чуть более длинный путь к космосу. МГИМО и был началом этого длинного пути.

Полёт на луну на 24 часа

Пока я учился на факультете международного права, утвердился в решении заниматься международным правом и бизнесом в сфере космоса. Таких программ подготовки всего четыре в мире: по одной во Франции, Германии, Голландии и Канаде. Однако, за исключением парижской магистратуры, в перечисленных вузах основной акцент делался на авиацию, а я хотел заниматься космосом. Поэтому и поехал в Париж, в Институт космического права и телекоммуникаций (IDEST).

Процесс обучения был разделён на три блока: юриспруденция и администрирование, финансы и экономика, техническая сфера. Среди тех, кто преподавал у нас, было лишь несколько профессоров. Остальные были практиками, которые занимали высокие должности в космических компаниях. Например, нам читали лекции глава Европейского космического агентства, юридический директор Airbus, представитель SpaceX. Помимо этого, за год у нас было семь поездок, например, в Женеву, Берлин, Страсбург.

Один раз мы провели несколько недель в авиакосмической столице Европы – Тулузе. В местном МАИ – ISAE-SUPAERO, где в своё время работал Сент-Экзюпери, мы занимались вместе с инженерами.

Когда наступило время экзамена, студентов разделили на группы, в каждой из которых были 10 инженеров и один человек, обучающийся на нашей магистерской программе. Нас оставили на 24 часа со следующим заданием: нужно полететь на Луну, добыть полезные ресурсы и вернуться.

Всё должно было быть сконструировано точно с технической точки зрения, выгодно финансово и возможно юридически, то есть соответствовать всем нормам. Из 10 команд справились 3. Моя была в их числе.

Это был отличный кейс по притирке гуманитариев с инженерами. Часто инженеры видят гуманитариев как тех, кто мешает работать, а гуманитарии не понимают, чего хотят инженеры. Однако экзамен показал обратное. После 24 часов интенсивной работы мы хорошо сдружились и с некоторыми общаемся до сих пор.

Спасти лён со спутника

После шести месяцев обучения шла стажировка. Она отличалась от обычных преддипломных практик в России тем, что обязательным условием являлось подписание трехстороннего договора между университетом, компанией и студентом. Студент даже на начальном этапе рассматривается как полноценный сотрудник, многих потом приглашают в штат.

Я стажировался в компании Normandie AeroEspace, где занимался разработкой новых проектов. Деталями одного из таких проектов я могу поделиться, но большинство аспектов моей работы находится под подпиской о неразглашении.

Европейское космическое агентство имеет много спутников, часть из них не используется на полную мощность. Ежедневно мы получаем много космических данных, снимков, телеметрии, которые можно было бы использовать в другой сфере. Так, например, мы ездили к производителям льна, для которых делали презентацию об использовании космических технологий в агрокультуре.

Дело в том, что лён собирается в течение двух-трёх дней в год. К тому же, в зависимости от погодных условий лён растет по-разному на разных участках поля. Благодаря спутниковым данным и наземным сенсорам можно проанализировать, насколько и в каком месте поля выросло больше или меньше льна.

Сначала его производители взяли паузу на размышления, а позже запросили разработать такую систему, что сохранило им много денег и времени. Помимо этого, отпала необходимость в сортировке, так как стало возможным разделять лён по классам с учётом информации со спутника. Теперь льняная компания напрямую связана с космосом.

Как настойчивость иностранные компании берёт

Работа в космической сфере требует наличие гражданства определённой страны, ведь ты работаешь с секретными данными. Поэтому трудоустройство было для меня непростым. Я получал много отказов именно из-за отсутствия гражданства ЕС. С 2017 по 2019 год выполнял краткосрочные миссии в разных компаниях. Например, работал в Европейском космическом агентстве как внешний консультант.

Мне повезло, и я устроился в Altran/Capgemini. В прошлом это были две конкурирующие огромные компании, но сейчас они сливаются, так как Capgemini купила Altran. Я пришёл сюда чуть больше года назад как бизнес-аналитик. Когда началась пандемия коронавируса, руководство компании приняло смелое решение диверсифицироваться, то есть не увольнять людей, а попробовать переориентировать экспертов из авиационной индустрии в новые сферы, такие как энергетика, автомобильная индустрия и космос. Я попросил дать мне заниматься космосом и стратегическим планированием. Весь май, июнь и июль мы работали над моим проектом. Во время защиты мне сказали, что это перспективно и интересно, но пока инвестировать не будут. Я почувствовал, что если не дожать, то проект отложится в дальний ящик. Попросил нескольких менеджеров и директоров компании помочь мне доделать проект и начал в свободное время параллельно с основными задачами дорабатывать его. В октябре я представил проект совету директоров. Они были удивлены и заинтересованы, так как мне удалось найти пока еще никем не занятые ниши.

Я думал, что после этого мне позволят возглавить мой проект, но мне дали больше – назначили главным бизнес-архитектором Altran по космосу. Основная задача бизнес-архитектора – определять стратегию развития компании в той или иной сфере, в моём случае это космос, адаптировать под реалии рынка и развивать новые проекты. Я очень благодарен компании за это. Они поставили на молодого парня с сумасшедшими идеями так же, как в NASA поставили на Маска, когда он к ним пришёл. Это интересно, но очень ответственно.

Неурегулированный космос и мысли о российской космонавтике

В свободное время я учусь в аспирантуре и пишу кандидатскую диссертацию. Это будет первое подобное совместное исследование российского (МГИМО) и французского (IDEST) вузов в сфере права. Работа посвящена разрешению проблем коммерческого использования космоса. Пока добывать ресурсы в космосе запрещено, присутствует опасность военных конфликтов. У диссертации прицел на юридические вопросы, но экономические и технические в ней также рассматриваются. Особый интерес заключается в том, что, с одной стороны, у меня профессор-француз, практик в сфере авиации, с другой – Марьям Юзбашян из МГИМО, один из лучших специалистов в космической индустрии. В работе я буду пытаться взять некоторые примеры из авиации и перенести их в сферу космоса, чтобы в конце предложить варианты выхода из тупика, в котором сейчас находится международное космическое сообщество. Космическая сфера очень неурегулированная, в то время как в авиационной большинство проблем уже решено.

Ближайшие годы буду точно работать во Франции, особенно пока пишу кандидатскую, а дальше посмотрим. Нигде пока не бросаю якорь и открыт для разных предложений. Во Франции увлекательно работать в сфере частного авиакосмического бизнеса, в России она пока мало развита. В некоторых сферах космоса Россия, бесспорно, все ещё находится на передовых позициях, но одновременно с этим она стремительно теряет лидирующее положение. Это вызывает опасения за отечественную индустрию.

В космической сфере происходят большие изменения. 10 лет назад было сложно представить, что в 2018 году все будут смотреть, как Маск отправляет Теслу в космос. После спада в 90-х и нулевых годах мы вернулись к такому интересу к этой теме, какой был у наших родителей. Однако в это же время представители поколения 50-70-х, которые «горели» космосом и получали соответствующее узконаправленное образование, сейчас уходят на пенсию, а заменить их практически некем. Многие сегодняшние специалисты переходят в эту индустрию из других сфер. Образовавшаяся нехватка специалистов – сложность, которую только предстоит решить. Но я бы рассматривал это как возможность прийти в самую инновационную и технологическую сферу, которая становится все более демократичной, открытой и динамичной. Приходите в космос, и мы будем вместе идти туда, где не ступала нога человека.

Ad astra!