Городок космонавтов на ВДНХ. Из небольшого окошка контрольно-пропускного пункта выглядывает дежурная:
– Да?
– Мне Татьяна Германовна передала книгу.
– Алёна? Проходите.
Прохожу и беру книгу в синем переплёте, на которой золотыми буквами выведено «Герман Титов. Алтай. Судьба. Эпоха». Открываю случайную страницу и натыкаюсь на фотографию двух космонавтов, улыбающихся друг другу. На них штатская одежда: тёмный костюм и белоснежная рубашка. Сбоку от каждого – по пионеру. За спиной – целая трибуна будущих комсомольцев. Это Артек, а космонавты – Юрий Гагарин и Герман Титов, космические братья.

О Германе Степановиче я знаю не так много. Дублёр Юрия Гагарина, первый человек, совершивший длительный космический полёт (более суток), самый молодой космонавт в мире на момент старта. Двое детей. Одну из дочерей зовут Татьяна. И училась она в МГИМО.

Татьяна Германовна, какое у вас самое яркое воспоминание об отце?

Я помню отца, держащего в руках томик стихов и читающего вслух Есенина. Такая небольшая книжица голубого цвета. Она во многих семьях есть.

Какое у него было любимое стихотворение?

В последние годы он любил декламировать «Тюльпаны» известного байконурского поэта Ивана Мирошникова. Часто на встречах и мероприятиях читал его. Ещё любил Маяковского, Есенина, Пушкина. Он даже полностью «Евгения Онегина» выучил, находясь 14 дней в сурдобарокамере в рамках тренировочного задания.

Я читала, что он ещё любил фотографировать.

Да, он увлекался фотографией. Неслучайно Герман Степанович стал первым кинооператором, который привёз снимки Земли из космоса.

Когда он женился на маме, то делал очень много её портретов, а потом проявлял их, закрывшись в ванной. Куда бы мы ни ездили с родителями, папа всегда снимал нас с мамой и сестрой. Иногда даже мама брала у него фотоаппарат и говорила: «Давай я тебя сниму! Что ты всё нас снимаешь? Ни на одной фотографии тебя нет». С боем ей удавалось его сфотографировать. Сам он этого не любил.

Почему?

Ему это было неинтересно. Но приходилось. Корреспонденты ТАСС или «Известий» много его фотографировали. Да и обычные люди подходили и просили: «Герман Степанович, давайте сфотографируемся».

Такая известность не мешала?

После 1961 года все хотели встретиться с первыми космонавтами и сфотографироваться с ними.

Чтобы отдохнуть и побыть с семьёй, родители сажали нас в машину и везли инкогнито, например, на Дон, где мы жили в палатках, как робинзоны, и ловили рыбу. А когда кто-то узнавал, что здесь отдыхает Титов, то шли ходоки: «Герман Степанович, коллектив такого-то колхоза хочет с вами встретиться». Без встреч с общественностью никогда не обходилось. По этой причине родители редко отдыхали в санаториях: слишком на виду, а им хотелось побыть с семьёй.

Как в школе относились к тому, что ваш отец – космонавт?

Первые три класса я училась в Звёздном городке, где все дети были как-то связаны с космонавтами. Например, моим одноклассником был сын Валерия Быковского. На первое сентября космонавты выступали перед нами с напутственным обращением. В пионеры нас торжественно принимали в Доме космонавтов.

Когда мы переехали в Москву, все, конечно, узнали, кто мой отец, но от этого ничего не изменилось. У нас сестрой было обычное советское детство: ходили в танцевальный ансамбль, учили пионерские песни. Детям ведь всё равно, кто у тебя папа, важно, какой ты человек и как ты себя ведёшь.

Что вы ещё помните о Звёздном городке?

Мы переехали в Звёздный городок примерно в 1966 году, когда был сдан дом номер 2, в котором проживали и до сих пор живут космонавты с семьями. Его легко узнать: если посмотреть на памятник Гагарину, то на заднем фоне хорошо будет просматриваться одиннадцатиэтажная кирпичная башня. Это и есть знаменитый второй дом.

Когда в СССР приезжали американские астронавты, то они приходили к нам в гости. Например, Фрэнк Борман с семьёй (в 1968 году он совершил первый пилотируемый облёт Луны – прим.ред.). У нас даже сохранилось письмо жены Бормана, Сьюзан, в котором она с теплотой вспоминала нашу встречу.

А как вы общались? На английском?

Нет, конечно, были переводчики. Папа не владел иностранными языками. Времени у него на это не было, он окончил две академии с отличием. Все учебные заведения он оканчивал с отличием. Умный был мужик.

Никогда не задумывались о том, чтобы пойти по его стопам?

Боже сохрани. Космонавты после полёта – люди, себе не принадлежащие. Первый отряд в 1961 году пошел учиться в академию Жуковского. Сергей Королёв понимал, что ребята хоть и окончили высшее военное училище, им нужно продолжать повышать квалификацию. Он считал, что они будут летать не один раз, поэтому должны быть технически хорошо подкованы. Они и учились, и служили. Никто не отменял космическую подготовку. А как они общественной работой занимались – сейчас так никто не занимается. Семьи их почти не видели.

У меня даже и мысли не было, чтобы пойти в космонавтику. Это очень сложная профессия, поэтому и династий космических мало. Волков, Романенко, Рязанский... да и всё.

Как они занимались общественной работой?

Очень активно! Первые космонавты были как послы Советского Союза, пропагандисты советских достижений. И Гагарин, и Титов участвовали постоянно в каких-то мероприятиях как у нас, так и за рубежом. Прежде всего выбирались страны социалистического лагеря. Например, ГДР или Румыния. Ещё им нужно было встречаться с журналистами и рассказывать о своих полётах.

Хоть космонавты и были молодыми, они понимали, что это не только их дело. Вся страна работала ради этого. Инженеры, рабочие, военные. Иногда не хватало времени – они должны были учиться хорошо, чтобы начальство за них не краснело. Они даже ходили к руководству: «Товарищи начальники, мы не можем так много встречаться с общественностью – нам надо учиться». Такие были просьбы командованию. Несмотря на это, они всё делали с великой ответственностью. На них под микроскопом смотрел весь мир.

Хоть немного времени было у Германа Степановича на семью?

Очень мало, но он старался проводить свободное время с нами. Мы часто выезжали за грибами в Подмосковье. Любил он грибы собирать. Любимые? Что найдем, то и едим. Часто заготавливали опята.

Когда папа ездил в командировки, то иногда брал нас. В середине 70-х мы поехали с ним на Байконур. Он показал нам домик, где первые космонавты ночевали перед запуском (с двумя кроватями: с одной стороны – Гагарина, с другой – Титова), потом мы возложили цветы к памятнику Королёву. На запуск ракеты тоже смотрели. Незабываемое зрелище. Папа хотел, чтобы мы больше знали и видели.