В 1987 году на фоне резкого подъема национальных движений в Армении и Азербайджане приобрел новую остроту Карабахский конфликт, имеющий давние исторические и культурные корни. Он вышел за рамки локальной проблемы Нагорного Карабаха и превратился в открытую межнациональную конфронтацию. Неготовность советского руководства к конкретным политическим действиям, противоречивость принимаемых мер, декларирование центральными властями равной степени вины Армении и Азербайджана в создании кризисной ситуации привели к зарождению и укреплению в обеих республиках радикальной антикоммунистической оппозиции. В 1991—1994 годах конфронтация между странами привела к масштабным военным действиям за контроль над Нагорным Карабахом и некоторыми прилегающими территориями.

Бабушка и дедушка в Баку

«Помню: папа забирал меня из 77 школы и отводил в бассейн. Потом мы шли домой, там он подводил меня к духовке и сушил мне волосы. После этого отводил на танцы вот в этот Дом культуры», – рассказывает мама, когда мы проезжаем небольшое пятиэтажное здание с выбитыми окнами. Дом готовят к сносу. «Кстати, это сейчас оно так неприметно выглядит, а раньше было самым высоким на этой улице», – говорит наш добрый сопровождающий Заур Александрович (отчество у него другое, но он сказал, что так будет проще). Сейчас улица Тебриз (до распада СССР – улица В. Чапаева) переполнена новыми высотками с банками, бизнес-центрами, магазинами, отелями. Совсем рядом – огромный конгресс-центр Баку и ультрасовременный музей Гейдара Алиева. Только изредка среди них пробиваются старые дома с разбитыми балконами и потрескавшейся краской. Они и есть наш главный ориентир в поисках 79-го дома.

Именно там 30 лет назад жили мои бабушка с дедушкой, Владимир и Вера Закамские, и их трое детей: Эвелина, Владислав и Руслан. Дедушка работал авиадиспетчером в аэропорту Бина (сейчас – Международный аэропорт Гейдар Алиев), бабушка – там же метеорологом. Для нее Баку был незнакомым городом, в который она приехала вместе с дедушкой после свадьбы. Друзья отговаривали бабушку от этого замужества, уверяя, что жених ее обманывает и в Баку у него уже есть семья. Но она доверилась и получила счастливый брак длиной уже в 40 лет. Совсем скоро после переезда в Баку родилась моя мама и, когда подросла, пошла учиться в местное хореографическое училище. Там появилась ее мечта стать балериной.

Мама в хореографическом училище

Про жизнь нашей семьи в Баку мне рассказывали не так много, но стоит взглянуть на черно-белые снимки в фотоальбомах, как сразу понимаешь, что для бабушки с дедушкой это было счастливое время молодости, где он в своих джинсах клеш бесконечно напоминал Александра Абдулова, а она с обаятельными веснушками – конечно, Ирину Муравьеву. Для мамы же это было безмятежное детство в безобидной теплой столице советской республики, наполненное творчеством и дружбой.

Особенно меня всегда впечатляли рассказы про двор, в котором жила семья. Внутри большой галереи балконов всегда играли дети. Русские, азербайджанцы, украинцы, армяне… Бабушка рассказывала, как она часто приглашала к себе местных ребят из соседних квартир и кормила их обедом. Кто-то из них потом приходил домой и говорил своей маме: «Почему ты не готовишь котлеты как тетя Вера?» Одна девочка-соседка настолько привязалась к бабушке, что, когда заболела, плакала и просила ее прийти. Бабушка пошла к ней несмотря на то, что выходить за пределы квартиры было уже небезопасно. Все началось в 1988 году: когда прошли первые демонстрации и погромы, счастливый дворик начал пустеть. Для русского населения развязка наступила уже позже, в 1990 году, а точнее 19 января, когда советские войска вошли в Баку для предотвращения захвата власти антикоммунистическим Народным фронтом Азербайджана. Бабушка рассказывает: «Ночью раздались первые выстрелы. Мы заранее договорились спрятаться у соседей, потому что окна нашего дома выходили на проезжую часть: был большой риск, что случайная пуля, бутылка или камень попадут в квартиру (что, как оказалось позже, и произошло). Но соседи просто не открыли дверь. Тогда нас позвала другая соседка и приютила на два дня у себя. Настроение в нашем дворе совсем изменилось. Нам сказали: “Если кто-нибудь из наших родных погибнет, мы вас зарежем”». Когда я в первый раз услышала эту историю, мне стало жутко, но, как оказалось, мужчины из соседних квартир, когда начались все события, вырыли себе яму и спрятались в ней с бутылкой водки. Так что все обошлось.

На третий день бабушка с дедушкой приняли решение увезти детей из Баку. Сотрудники аэропорта смогли договориться об организации специального рейса для русских беженцев, которым и полетела бабушка с тремя детьми. Тогда этот переезд воспринимался как временный. «Когда мы садились в самолет, я даже не знала, куда мы летим, и очень нервничала. Попросила деда хоть как-то сообщить мне, где мы приземлимся. И уже во время полета ко мне подошла бортпроводница и сообщила, что мы летим в Москву. Я немного успокоилась… Когда мы высаживались из самолета, там стояла какая-то дежурная и смеялась: “Да это беженцы прилетели из Баку”. – А я так на нее разозлилась и сказала: “Что вы смеетесь? Если так загорелось на краю, в центре тоже скоро вспыхнет пожар”. Она испуганно на меня посмотрела. Так в итоге и вышло: в 1991 году танки оказались в Москве».

Дедушка прилетел из Баку уже позже, но после этого ни он, ни бабушка туда больше не возвращались. Какое-то время они жили в Ленинграде, но позже появился закон о приостановке регистрации беженцев в Москве и Ленинграде, и было принято решение переехать в Тверскую область, где жила семья бабушки, чтобы сохранить право на льготы. Там началась, можно сказать, новая жизнь семьи Закамских, которая продолжается до сих пор.

Мама напротив того самого шкафа. 2006 год

Только спустя 15 лет уже после моего рождения и нашего переезда в Москву моя мама прилетела в Баку. Город тогда не сильно изменился, и она нашла то самое место, в котором она провела свое детство. Тот самый дворик, вечно увешанный постиранным бельем, и балкон, на котором стояла старая раковина и шкаф с зеркалом, заглянув в которое, как рассказывала сама мама, на мгновение она увидела себя тринадцатилетнюю.

Неудивительно, что про Баку в детстве я слышала часто. Мама говорила о нем реже, а вот бабушка любила заменять сказки на ночь историями про их жизнь в Азербайджане. Когда мне было 4 года, у меня появилась няня Гуля (полное имя – Гюльтакин), которая тоже родом из Баку. Вместе с ней я навсегда выучила выражение sәn sevinc, что означает «счастье мое» и tezliklә – «быстро». Моя младшая сестра ушла дальше: она уже выучила сезоны урожая всех фруктов в Азербайджане, да и слов она знает больше. Гуля за последние 15 лет стала настоящим членом нашей семьи, и, наверное, частично благодаря ей я полюбила Баку раньше, чем посетила его, увидев в няне всю доброту, заботу и гостеприимство азербайджанского народа.

В 2012 году я вместе с мамой впервые приехала в Азербайджан. Тогда мне было 13 лет – столько же, сколько ей в 1990 году. К тому моменту она уже нашла свою одноклассницу из хореографического училища, которая стала артисткой бакинского Театра оперы и балета. Прогуливаясь вместе по городу, мы случайно пришли в ту самую школу. Заглянули внутрь и, аккуратно идя по коридорам, увидели, что одна из аудиторий открыта. Это был зал, в котором когда-то мама занималась уроками классики. Тогда же мы вновь навестили 79-й дом. Мы зашли во двор и стали застенчиво оглядываться, и тут нас заметила одна женщина, как оказалось, бывшая соседка. Она пригласила нас на чай, и мы стали делиться новостями за последние 20 лет. Это был последний раз, когда нам удалось побывать в этом доме.

Пять лет назад 79-й дом и много других старых одноэтажных зданий в Баку были снесены. В этот раз, идя по улице Тебриз, мы совсем не узнавали город маминого детства. Завернув на другую улицу, мы увидели здание детского сада. «Это же мой детский садик, я сюда ходила, когда была маленькая, я его узнаю, – вдруг сказала мама. – Я помню полную воспитательницу с длинным рыжим хвостом, которая сидела и следила за нами, пока мы бегали на детской площадке. Площадки, кстати, не было, это был пустырь. Я очень не любила сюда ходить. Удивительно, что я вспомнила это место, мне ведь тогда было 2 года». Совсем рядом мы застали очередной снос старых домов, похожих на тот, в котором когда-то жили бабушка с дедушкой. Заур Александрович сказал нам: «Сфотографируйте их, когда в следующий раз вы приедете сюда, их уже не будет». Не нужно говорить, что маме было больно смотреть на эти руины. На них было больно смотреть даже мне. Казалось, истории из детства, не мои, но такие родные воспоминания растворялись в ряде многоэтажек – отелей, банков и магазинов. Город, такой красивый современный город, привлекающий все больше бизнесменов, туристов, безжалостно раздавил и поглотил все то, что и мне, и моим близким, и другим людям было дорого. И я подумала, а мама сказала: «Так ли захочу я возвращаться сюда в следующий раз, когда не смогу увидеть даже этого?» Захотим, но это будет уже другой город. И возможно, время, проведенное в этом «новом» Баку, когда-нибудь станет уже моими историями из детства.