Если вы захотите найти интересующее вас посольство России в социальных сетях, то, скорее всего, ваша попытка увенчается успехом. Большинство дипломатических представительств нашей страны, не говоря уже о самом МИДе, имеет собственный аккаунт в Facebook. В марте 2021 года министерство даже обзавелось TikTok. Спрашивается, зачем?

Главную цель проникновения дипломатических ведомств в социальные сети можно сформулировать так: распространять информацию о внешнеполитических интересах России. Или так: обеспечивать информационное сопровождение внешней политики.

Изначально этим занимались исключительно структуры МИДа. Но спустя некоторое время появилась новая тенденция: «официальные» дипломатические аккаунты стали создавать сами дипломаты. Произошло своеобразное «очеловечивание» дипломатии. 

Одной из первых шаг навстречу новым технологиям сделала директор Департамента информации и печати МИД РФ Мария Захарова. Постепенно аккаунты начали заводить и другие её коллеги. Тогда возник важный вопрос: кем должен представляться дипломат в социальных сетях — обычным человеком, который делится последними новостями и личными впечатлениями, или официальным лицом, выражающим позицию своей страны?

Каждый отвечает на него по-своему. Так, на странице в Instagram Мария Захарова — женщина, которая любит свою работу, ходит в спортзал, ест ягоды, получает букеты, любит танцевать. А вот в Twitter она уже специалист в области внешней политики, который не боится высказать мнение по поводу тех или иных событий.

Другой пример — страница в Twitter постоянного представителя РФ в Вене Михаила Ульянова. Строго, сухо, по делу, без фото, на английском. Противоположность ему — посол России в Австрии Дмитрий Любинский, который в своём аккаунте в Facebook не только говорит о последних встречах, но и часто публикует посты об Австрии, её истории, архитектуре и природе. Здесь вам и цветущие поля, и памятник Королю-лягушонку братьев Гримм, и замки Нижней Австрии.

На его странице официальное выглядит личным, а личное всегда имеет отношение к официальному. Тонкая игра!

А ведь так могут не все. В мировой практике были случаи, когда дипломатам, которые неосторожно вели себя в социальных сетях — особенно не с личных аккаунтов, а со страниц посольств, — пришлось поплатиться за необдуманные поступки. 

Так, в 2016 году экс-министр обороны Пакистана Асиф Хаваджа отреагировал на фейковую новость об угрозах со стороны Израиля сообщением в Twitter, в котором напоминал, что Пакистан тоже владеет ядерным оружием. Ещё немного — и инцидент мог повлечь за собой непоправимые для всего мира последствия: не шутка это, когда две ядерные державы вступают в конфликт…

Другой случай связан с посольством США в Анкаре. В 2019 году заместитель посла Соединённых Штатов был вызван в турецкий МИД за неосторожный лайк, сделанный с посольского аккаунта в Twitter. Лайк был поставлен под сообщением, призывавшим к отставке главы одной из партий Турции. Неловко, должно быть, чувствовал себя посол Америки в тот момент. И Госдеп сердечно извинялся.

Чтобы избежать подобных ситуаций, стоит ввести единые правила цифровой дипломатии. В каких случаях мнение, высказанное дипломатом на личной странице в Facebook, будет приравниваться к позиции страны по этой проблеме? 

В связи с этим некоторые страны составили рекомендации для своих дипломатов. В Великобритании, например, создали систему идентификации уровня безопасности публикуемой информации по цвету. Зелёный означает, что информацию можно распространять без предварительного согласования. А вот темы, попадающие в «красную зону», напротив, должны быть всегда обговорены. Третья цветовая зона — промежуточная: иногда темы нужно согласовывать, а иногда — нет.

Возможно, МИД России также разработал для наших дипломатов определённые инструкции, но они недоступны широкой публике. Олег Шакиров, старший эксперт Центра перспективных управленческих решений, эксперт РСМД, считает, что достаточно было бы всего одного правила:

«Если дипломат что-то пишет, он должен быть уверен, что это не противоречит позиции государства». 

Если в социальных сетях официальности чаще всего не хватает, то на другом поле цифровой дипломатии её, наоборот, стало слишком много. Так, за последний год резко увеличилось количество встреч, которые проводятся в дистанционном формате. И неудивительно: устраивать саммиты во время пандемии едва ли хорошая идея. Те самые онлайн-конференции, которые для многих из нас ассоциируются только с вялыми парами по иностранным языкам, стали для дипломатов основным форматом общения.

Благодаря этому удалось продолжить дипломатическую деятельность во время и после всеобщего локдауна. Плотность встреч увеличилась, а расходы снизились: не надо больше мотаться из одного конца планеты в другой, можно оставаться в личном кабинете, а ещё привлекать к обсуждению большее количество сторон. Ведь согласование встречи такого уровня, как G20 или АСЕАН, требует месяцев: надо подстроиться под расписания очень многих людей, выбрать место, продумать организацию. Формат видеоконференции упраздняет многие пункты этого плана.

Что ещё хорошего принесла дистанционка дипломатам? Авторам статьи The Zoom where it happens в журнале The Economist кажется важным, что благодаря новому формату встреч участие в них могут принимать группы людей, которых раньше было трудно отыскать и собрать в одном месте. Например, на дистанционном Форуме политического диалога Ливии было задействовано около 1000 человек: с ними связывались, чтобы услышать их предложения.

Зум-совещания избавили дипломатов от многих формальностей. Но, увы, заковали в кандалы официоза.

«Такого понятия, как "неофициально", больше не существует, — считает профессор кафедры дипломатии МГИМО, специалист в области международных отношений Ольга Лебедева.

— Дипломаты постоянно осознают, что всё сказанное на онлайн-платформе может быть легко записано, что препятствует отклонениям от официальной позиции и, таким образом, подрывает тонкость дипломатической работы».

И впрямь — нельзя удалиться в соседний кабинет, нельзя шепнуть соседу на ухо, нельзя переглянуться через стол. Пропали кулуарные обсуждения, которые играли немалую роль при решении многих проблем. Практически исчезли невербальные средства общения: камера их не передаёт. От этого многие встречи стали носить характер сухих докладов, что-то опускалось, что-то могло спровоцировать недопонимание. 

Вспомните хотя бы климатический саммит Байдена в апреле 2021 года, который совсем не был похож на диалог. Президент Франции Эммануэль Макрон оставил видеозапись вместо того, чтобы лично присутствовать на онлайн-встрече.

Оттого что он не знал подробности выступлений предыдущих спикеров, его обращение совершенно выпадало из общей картины — особенно если учесть тот факт, что его видео включили в конце форума. По словам корреспондента газеты «Коммерсантъ» Андрея Колесникова, саммит вышел сумбурным, а эффективность его — не столь велика, сколь хотелось бы видеть на мероприятиях, где присутствуют главы 40 государств.

И хотя часть встреч уже стала проходить в очной форме, ряд дипломатических мероприятий остаётся онлайн. По какому принципу выбирают формат встречи — не очень понятно. Но хочется верить, что либо дипломатия вновь окажется в офлайне, либо найдутся способы сохранения той доли конфиденциальности, которая присуща личным встречам даже в Zoom, либо онлайн будут проводиться лишь те мероприятия, качество которых никак не пострадает.