Наталия Фишман-Бекмамбетова: «Мы поколение Гарри Поттера. У нас другие ценности»

ТЕКСТ  Алена Исакова
Просмотров 7518    / Ноябрь 2020 /
В 19 лет участвовать в разработке концепции парка Горького, в 21 – стать советником руководителя Департамента культуры Москвы, в 22 – возглавить Еврейский музей и влиться в московскую тусовку. А потом всё бросить, уехать в Казань и заставить говорить о ней всю Россию. Думаете, так не бывает? Помощник Президента Татарстана, выпускница МГИМО Наталия Фишман-Бекмамбетова считает иначе. Мы поговорили с ней о том, что сподвигло её уехать из столицы в регион, какие ценности у современного поколения и в чём проблемы с благоустройством городской среды в нашей стране.

Интервью уже закончилось. Диктофон выключен. Сидим с Наталией за столиком в кафе и ждём счёт.

— А какая у вас любимая книга? – спрашиваю я.

— Если сходу, «Гарри Поттер».

— Если бы была возможность выбрать факультет, то…?

— Думаю, Гриффиндор. Для одного я недостаточно умна, для другого недостаточно изворотлива.

— Но почему Гриффиндор?

 «Слабоумие и отвага» – вот наш девиз.

О лужковской Москве, работе в регионах и запросе современного поколения

Вы учились на факультете Международного права, ездили на стажировку в Германию, участвовали в моделях ООН, но всё-таки сменили вектор деятельности и занялись городским благоустройством. Почему?

Пока училась в Европе, я разочаровалась. Поняла, что все международные организации – это серьёзные забюрократизированные структуры. Можно дожить до старости и так и не увидеть какого-то результата своей работы. А когда вернулась из Берлина, в Москве всё стало резко меняться. Я всегда откликаюсь на то, что происходит в обществе в тот или иной момент. Вот вы в общежитии живете?

Да, в Царицыно.

А я в Черёмушках жила. Чтобы куда-то добраться вечером, мы вызывали «джихад-такси», как тогда это называлось. Это были раздолбанные «шестёрки», которые ездили вдоль малоосвещённой Новочерёмушкинской улицы. Честно говоря, пару раз мы попадали в очень тревожные ситуации. Царила эстетика, которая категорически не соответствовала нашим ожиданиям. У нас в общежитии все читали «Большой город» и «Афишу», их коллекционировали. Ещё мы следили за блогом о городской жизни The Village. Мы жили как будто в другом мире, в пузыре мечтаний о другом городе.

Что изменилось в 2010 году?

Появилась «Стрелка», обещавшая привести нас к новому урбанистическому миру, о котором мы мечтали. Ушёл Лужков, ему на смену пришел Собянин и начал декларировать те идеалы, в которые мы все верили.

Что это были за идеалы?

Что город, он для всех. Что он должен быть комфортным, безопасным и пешеходным. Что эта жуткая лужковская эстетика с манежной площадью, Военторгом, Наутилусом, домами-яйцами, галереями Шилова и Глазунова должна закончиться. Что вход в парки не должен быть платным. И нам, людям, вовлечённым в городскую жизнь, очень хотелось изменить этот город и сделать его лучше.

После «Стрелки» вы работали советником главы Департамента культуры Москвы. Когда вам было 19, вы участвовали в разработке концепции парка Горького, в 22 возглавили Еврейский музей, вы стали частью московской тусовки. Почему же тогда вы решили бросить всё и приняли предложение Президента Татарстана Рустама Минниханова?

Знаете, я очень хорошо помню наш разговор с Рустамом Нургалиевичем. Он сказал: «Ты  молодой человек.

Самое ценное, что может получить молодой человек, – это возможность себя реализовать.

Я тебе не обещаю больших денег. Я не обещаю, что будет легко. Но я обещаю, что буду тебя поддерживать и что такие проекты, которые ты сможешь сделать в Татарстане, ты нигде больше не сделаешь». И я согласилась.

Знакомые не отговаривали?

Ещё как! Говорили, что меня в Москве все забудут, что люди не будут брать трубки, когда я буду звонить. Ведь у меня действительно всё было хорошо в тот момент. Но знаете, что угнетало? Мне очень не хотелось попасть в мир, концентрирующийся в пределах бульварного кольца. В мир, где люди всегда много рассуждают о том, как должна быть устроена Россия, но при этом не имеют никакого понятия о том, что находится за пределами третьего транспортного.

К тому моменту, когда меня позвал Рустам Нургалиевич, у меня стало складываться ощущение некоего тупика. Встречи с известными актёрами, походы на выставки и спектакли... Да, это классно, но для меня важнее осознание того, что ты сделал что-то нужное для людей. Я этого не ощущала. Мне остро хотелось чего-то живого и настоящего.

Удалось ли найти это в Татарстане?

Да! Мне очень повезло уехать в регион и понять, как оно на самом деле бывает, поработать в самых маленьких сёлах, в моногородах, в исторических поселениях.

Это колоссальное везение и большое счастье – иметь представление о том, чем живёт страна, как всё устроено и что волнует людей. Сегодня я намного лучше понимаю Россию.

Еще мне кажется, что регион – это возможность обрести реальные навыки, быть значимым. Можно и город строить, можно учреждение культуры сделать, а можно дизайном заняться и школу языковую открыть. Много чего можно.

А много ли таких, как и вы, кто не боится вернуться в регионы?

Думаю, да. У нашего поколения есть глобальный запрос на то, чтобы быть полезным. Этим мы отличаемся от тех, кто старше нас на 15 лет. Раньше общество было развалено: распадалась страна, идеалы обращались в труху. Важно было выживать и обогащаться. Мы всё-таки в другое время родились.

Мы поколение «Гарри Поттера». У нас другие ценности. Мы больше про команду и про общность.

Я всё больше вижу ребят, которые хотят быть полезными и возвращаются в регионы. Вернуться из Москвы в провинцию требует определённой внутренней свободы и смелости. Но это выгодная и эффективная жизненная стратегия. Мне вообще кажется, что города осмысляемого масштаба намного комфортнее для психики. Ты можешь представить себе этот ландшафт, систему отношений, найти в них свое место. Это просто легче воспринимается.

В Татарстане есть крутой проект, который называется «Кайтам» (в переводе с татарского «возвращаюсь»). Он о людях, вернувшихся в Татарстан после жизни за границей или в крупных городах России. Таких историй много. И их становится всё больше.

О комфортной городской среде и боязни диалога с людьми

Почему Президент Татарстана решил специально учредить должность помощника по вопросам городской среды? Ведь раньше такого поста не существовало.

Он хотел открывать парки в Татарстане, и ему нужен был человек, который понимает, как это делается. И он нашёл его. Я предложила сначала назначить меня советником. Он ответил: «Советник мне зачем? Советник  он советует, а помощник  помогает».

Зачем строить парки, если выгоднее создать дополнительные рабочие места для привлечения молодёжи в регион?

На деньги, что выделяются на строительство парков, невозможно создавать рабочие места в каком-то ощутимом объёме. Ну 20 человек, ну 50 на целый малый город. Лучше сделать за эти деньги всем жителям города комфортную городскую среду, в которой хотелось бы жить. Может быть, для молодых людей, а может и нет: не всё нужно делать для молодёжи. И их родители, бабушки, дедушки должны ходить по красивым паркам, гулять по красивым набережным. Они достойны этого.

Нам нужно принять как аксиому, что люди достойны жить в хорошей среде.

А в чём проблема России? Почему не везде получается создать комфортную городскую среду?

Не получается, потому что сталкиваются разные ментальности. Я недавно проходила тест, один из вопросов которого звучал: «С чем для вас ассоциируется слово „ответственность“?» Я написала «возможности», а большая часть чиновников ответит «наказание», потому что они ассоциируют «ответственность» с уголовной ответственностью. А я ассоциирую с тем, что если мне дали ответственность, то у меня есть возможность делать что-то крутое. Разное восприятие мира.

Чиновники боятся вести диалог с людьми, я – нет. А без диалога невозможно создать среду, в которой людям хотелось бы жить.

Вам принадлежит идея собирать жителей для обсуждения проектов по благоустройству городской среды. Местные чиновники сначала не поддержали вас из-за этой боязни диалога?

Они считают, что и так знают, что нужно жителям. А я этого не знала, когда приехала. Шла к людям обсуждать конкретные проекты, понимая, что меня ни о чём другом не спросят. Почему мне легче, чем чиновникам? У меня нет никаких предыдущих обязательств, а у них зачастую есть. Приходит глава района на собрание, а ему жители начинают припоминать, что он обещал сделать 5 лет назад. А ко мне претензий никаких не могло быть. Потом мы поняли, что такие собрания реально работают и помогают эффективнее расходовать деньги.

К вам не обращаются за помощью другие регионы, увидев, как изменился Татарстан за последние годы?

Обращаются. Сейчас, например, поеду в Чувашию. Мне не жалко, тем более если люди хотят сделать хорошо, но не знают как. Всегда приятно, когда наш опыт переходит в другие регионы.

Опыт чего? Благоустройства городского пространства?

И благоустройства, и понимания того, что у губернатора должен быть помощник, который всем этим занимается. Сейчас много людей на позициях, аналогичных моей. Нижегородская область, Башкирия, Ивановская область, Калужская, Якутия… А когда я начинала, никого ведь не было. Даже понимания не было, как создавать структуру, сколько людей нужно и как мы будем работать. Мы всё делали с нуля, но оттого и интереснее было.

Почему в России символам и хорошего благоустройства городской среды являются фонтаны и петуньи?

Фонтаны создают атмосферу «как в городе». Если администрация может себе это позволить, то все в этом районе хорошо. А петуньи яркие. У людей всегда всё яркое ассоциируется с благополучием. Они просто устали от бесконечной разрухи.

В одном из интервью вы сказали, что у каждого региона должна быть какая-то особенность, ради которой хочется там остаться. В чём особенность Татарстана?

Это не совсем про особенности, больше про установки. Люди должны понимать, «про что» они живут в том или ином месте. Жизнь в Татарстане – это про дом и про семью. У татарина, сколько бы у него ни было денег, никогда не будет другого дома, кроме Татарстана, потому что это его земля. Люди живут про постоянное движение вперёд и достижения. Про ремесло и про то, что оно должно быть отточенным. Ещё люди живут в мире и уважении друг к другу.

Вам близки эти ценности?

Да, очень.

Как вы считаете, за 5 лет работы в Татарстане вам удалось стать «своей»?

Это никогда не произойдет полностью, но думаю, что во многом да. Мне так кажется потому, что люди мне пишут и благодарят. Сначала ведь очень не любили. Свои же есть, зачем притащили еврейку из Москвы. Понятная человеческая реакция. А сейчас, кажется, у нас воцарился мир.

Блиц

Русский или татарский?

Учу татарский, но всё же русский.

Джинсы или национальное платье?

Джинсы.

Чак-чак или торт Москва?

Чак-чак точно.

Урбанизация или возрождение деревень?

Второе.

Самый комфортный город для жизни в России?

Казань, без вариантов. Это надо почувствовать. Это ощущается моментально, когда едешь по дороге из аэропорта в город. Ты как бы в России, но как бы уже нет.

ноябрь 2020