Согласно теории BCG, существует четыре «инновационных волны». Первая пришлась на конец XIX – начало XX веков и охватила две промышленные революции. Вторая, информационная, наступила после Второй мировой войны.  Она характеризовалась масштабной научно-исследовательской деятельностью, особенно в сфере ИКТ и фармацевтики. В основе третьей «волны инноваций», начавшейся в 1970-х годах, лежит деятельность небольших компаний, основанных на венчурном капитале. Благодаря им произошла цифровая революция и последующее за ней широкое распространение компьютеров. На этот период приходится расцвет Кремниевой долины и бурное развитие биотехнологий. 

С начала 2010-х годов всё чаще говорят о четвертой «волне инноваций», проникшей в передовые научные направления: искусственный интеллект, синтетическую биологию, квантовые вычисления и космос. Источником для новой «волны» стали так называемые «глубинные технологии», или deep tech.

Выделяют три главных характеристики этой «инновационной волны»:

• Новый подход к инновациям 

Фокус внимания смещается с оптимизации уже существующих проектов на разработку принципиально новых технологий. Например, создание электромобилей вместо повышения эффективности используемого топлива.

• Практическая направленность деятельности стартапов 

Deep tech компании используют цифровой и научный потенциал, чтобы выпускать готовые физические продукты на рынок.

• Ориентация на устойчивое развитие

Цели deep tech компаний непосредственно связаны с выполнением целей устойчивого развития ООН.

Основой для «глубинных технологий» должны стать крупные экосистемы, объединяющие научные центры, венчурные фонды и крупный бизнес. У России есть все шансы попасть под эту «волну». Наряду с такими известными экосистемами, как «Сбер», VK, «Яндекс», Mail.ru, в стране развиваются и другие. К примеру, корпорация СИБУР охватывает не только нефтехимические мощности, но и центр НИОКР «СИБУР Полилаб». В 2021 году в партнерстве с GenerationS компания запустила акселератор для развития и внедрения корпоративных инноваций, а затем вынесла на конкурс 10 ключевых направлений для стартапов. В том же году СИБУР, портфельная компания Veb Ventures ОЗ и крупный мировой производитель пластиковой тары Jokey создали проект, связанный с производством «умной упаковки» из переработанного пластика.

Позитивным фактором является и то, что в России в последние годы вырос интерес к deep tech проектам как со стороны крупного бизнеса, так и со стороны государства. Об этом свидетельствует запуск в 2021 году федерального проекта «Искусственный интеллект», объединяющего университеты и компании-лидеры технологической сферы. Другой пример – развитие инновационных технологий в различных регионах России: центр «Аэрокосмическая инновационная долина» в Рязани, инновационный научно-технологический центр «Сириус» в Краснодарском крае, научно-технологический центр «Русский» на Дальнем Востоке.  

Из-за вспышки коронавируса российской отрасли ИИ пришлось столкнуться со значительным сокращением потока инвестиций: в 2020 году объем венчурных инвестиций упал на 63% по сравнению с предыдущим годом. Эта проблема характерна и для других стран, вставших на путь развития «глубинных технологий». Однако для многих стартапов пандемия стала источником высокой прибыли. Кроме того, компании наподобие Pfizer и BioNtech в короткий промежуток времени смогли выпустить на рынок вакцины против коронавируса, разработанные в ходе научных исследований генома человека.

Тем не менее внутренние затраты на исследования и разработки (R&D) в России всё ещё остаются невысокими – около 1% ВВП.  Основной инвестор в НИОКР – государство: объем финансирования в искусственный интеллект в 2018-2020 годы составил 8,7 млрд рублей. В абсолютном измерении это примерно в 350 раз ниже, чем, например, в Китае. По количеству стартапов, связанных с нанотехнологиями, дронами, робототехникой, Россия находится на уровне таких стран, как Норвегия и Новая Зеландия.

Главным препятствием для более масштабного развития deep tech остаётся недостаточно благоприятный инвестиционный климат. С точки зрения ведения бизнеса проекты deep tech связаны с высокими рисками, поэтому их развитие приходится в первую очередь на стабильные и прогнозируемые рынки. Многие успешные deep tech компании с российскими корнями зарегистрированы в других юрисдикциях. К их числу относится, например, компания Arrival по производству электромобилей со штаб-квартирой в Лондоне или сингапурская компания Acronis, занимающаяся разработкой ПО для резервного хранения информации. 

Несмотря на вызовы, deep tech в России продолжают развиваться. Для их большего проникновения требуются создание и поддержание сплоченных механизмов, включающих в себя и научные центры, и венчурные фонды, и крупный бизнес. Такой альянс позволит эффективно превращать результаты научных разработок в востребованные на рынке продукты. Наряду с этим остаются нерешенными проблемы финансирования и инвестиционного климата, без решения которых трудно представить развитие новаторских технологий и создание стартапов.