Существует мнение, что металлургия и экологичность несочетаемы. Такой взгляд устарел?

Те, кто считают, что металлургия – это нечто грязное и чёрное, заблуждаются. В НЛМК мы уделяем большое внимание экологии. Во-первых, потому что мы в ответе за регионы нашего присутствия. Наша компания – это основное градообразующее предприятие Липецка, на котором трудятся более 25 000 человек, не считая поставщиков, подрядчиков и членов семей сотрудников. Для нас важно создать благоприятную среду.

Во-вторых, промышленники поняли, что экологичное производство эффективно. Мы снижаем количество отходов, увеличиваем выпуск годного продукта и за счёт этого уменьшаем наше воздействие на окружающую среду.

В-третьих, благодаря экологичности производства  компания становится более привлекательной на рынке труда. В прошлом году к моей команде присоединился сотрудник, родом из Архангельской области, специалист по парниковым газам. Как он впоследствии признался, на его решение переехать работать в Липецк вместе с семьёй повлияло то, что это экологически благоприятный регион. Так мы получили ценного специалиста, каких на рынке сейчас мало.

Каковы приоритеты промышленных компаний в современной экологической повестке?

C точки зрения воздействия на природу мы ориентируемся на пять блоков: климат, атмосфера, вода, биоразнообразие и всё, что связано со вторичным сырьём и снижением воздействия на почву. В экологической повестке преобладает проблема чистого воздуха. Наша компания ставит цели по достижению уровня НДТ (наилучших доступных технологий) по эмиссии в атмосферу, причём согласно не только российским, но и европейским стандартам. Для промышленности это один из ключевых фокусов в экологической сфере. Особняком стоит проблема климата и сокращения эмиссии парниковых газов. Она пока набирает обороты, но точно скоро станет №1 в повестке, как это уже происходит в Европе и США.

Группа НЛМК — одна из лидеров по внедрению современных природоохранных технологий в мировой металлургии. Какие инновации вы применяете в управлении выбросами?

Промышленность – довольно консервативная отрасль, поэтому внедрение инноваций не всегда даётся легко. В НЛМК есть отдельный трек, который позволяет ускоренно внедрять инновационные решения. Любой сотрудник может предложить идею. Сейчас мы апробируем керамические фильтры. В металлургии эта технология пока что не очень распространена. За прошедшие несколько лет мы инициировали уже с десяток инновационных проектов – и, как сообщили коллеги из «Сколково», сегодня являемся лидером по внедрению инноваций.

Сейчас в Липецке и Старом Осколе мы применяем систему онлайн-мониторинга атмосферы на базе малогабаритных приборов. Круглосуточно они передают данные о концентрации эмиссии в атмосферу. В прошлом году мы расставили 60 видеокамер на комбинате, которые следят за основными источниками и, используя машинное зрение, передают автоматические сигналы об отклонениях. Благодаря этому наши экологи вовремя обнаруживают источники жёлтого или рыжего дыма и оперативно связываются с цехом.

Как НЛМК модернизирует производство и сферу обращения с отходами? 

Мы не используем слово отходы – говорим только о вторсырье, потому что у нас нет практически ничего, что бы становилось действительным отходом – всё идёт в повторное использование. Вторсырья в Липецке ежегодно образуется более двух миллионов тонн. Из них 1,8 миллиона мы возвращаем в производство, оставшуюся часть – передаём на внешнюю переработку, на полигон попадает менее 1%. Вторсырьём для нас становится всё, что содержит железо или углерод, включая такие материалы, как пыль и шламы.

В 2019 году мы реализовали проект стоимостью более четырёх миллиардов рублей и построили фабрику брикетирования.  На ней из пыли и шламов изготавливают брусочки (брикеты), которые потом загружаются в доменную печь и повторно используются для производства чугуна и стали. Ещё у нас есть большая программа по рециклингу. В ней сейчас более 20 проектов по вовлечению вторсырья, которые имеют как экономический, так и экологический эффект. Например, в этом году мы начали повторно использовать формовочные смеси фасонолитейного производства: формы, в которых разливаются различные металлические изделия, после использования крошатся и используются для производства новых.

На одной из конференций вы говорили, что к 2023 году хотите увеличить процент утилизации отходов до 96%. Кажется ли выполнимой эта цель сейчас и возможно ли повысить этот процент до 100?

Мы уже достигли 96%, и теперь цифра близится к 100. С одной стороны, это говорит о нашей усиленной работе, а с другой – о том, что мы поставили недостаточно амбициозную цель. Стопроцентная утилизация отходов – это не фантастика, а достижимый результат. Мы работаем более с чем 160 видами различного вторичного сырья, каждый из которых повторно вовлекаем в производство.

Перед Правительством стоит амбициозная задача: к 2030 году ограничить выбросы парниковых газов и утвердить стратегию низкоуглеродного развития страны. Почему мировой тренд на декарбонизацию становится одним из ключевых факторов, когда модернизируются действующие и создаются новые производства в России?

Декарбонизация – самая актуальная глобальная повестка, о ней говорили и на осеннем климатическом саммите в Глазго. Мировое сообщество уже уверено в своих выводах о темпах изменения температуры на Земле:если не начать действовать сейчас, то завтра уже может быть поздно.

Россия в зоне риска: у нас эти темпы выше, чем в среднем по планете. Это лишь миф, что для нас как северной страны потепление – это хорошо. Мы анализировали влияние природно-климатических условий на добывающие активы и заметили, что они приводят к простоям и негативно влияют на экономику предприятий, напрямую действуют на бизнес.

Как можно смягчить последствия влияния трансграничного углеродного регулирования на российский бизнес?

В июле Еврокомиссия представила проект регламента, но основные параметры по трансграничному регулированию пока ещё не известны. Мы по своему уровню эмиссии СО2 лучше среднеевропейских производителей. По доменному производству, на которое в металлургии приходится основной объем эмиссии(более 60%), мы входим в 10-15% лучших производителей в Европе. Мы в этих цифрах уверены и не видим больших проблем в связи с введением трансграничных платежей.

Если трансграничное регулирование будет учитывать реальные показатели российских поставщиков, то это станет основным инструментом смягчения последствий. В ЕС растёт цена на СО2: в 2018 году была пять евро, а сегодня уже 60-70 и выше. При этом европейские коллеги 70-80% эмиссии покрывают бесплатными квотами. Еврокомиссия заложила это в проект регламента, но важно убедиться в том, что бесплатные квоты среди импортеров распространяются должным образом.  

Кроме того, мы инвестируем в новое производство стали – с гораздо более низким углеродным следом – на основе технологии прямого восстановления железа. Уже сегодня эта технология позволяет снизить углеродный след на 40% по сравнению с «классической» доменной технологией. В перспективе, когда появится возможность применять для восстановления водород вместо природного газа и использовать для этих целей низкоуглеродную энергию, мы можем получить до 90% сокращения и более. Это тоже эффективный инструмент управления этим риском.

Кажется, что для бизнеса соблюдение экологических норм лишь головная боль. Есть ли реальные плюсы от борьбы за экологичность в компаниях?

Сейчас российский бизнес думает о долгосрочной перспективе. В НЛМК мы уже сегодня разрабатываем стратегию до 2030 года. Чтобы компания была устойчивой, нужно следить за её экологичностью.  Одна из четырёх наших стратегических целей посвящена теме экологии и охране труда. Даже если мы не можем напрямую оценить важность этих аспектов в деньгах, мы однозначно понимаем, что эти факторы обеспечивают компании долгосрочное развитие.

Чтобы повысить экологичность предприятий путем модернизации производства, необходимы крупные вложения. Готовы ли наши предприятия на это?

Да, готовы, и этот тренд идёт по возрастающей. С 2017 года мы инвестировали в природоохранные мероприятия уже 80 миллиардов рублей. Вчера я был на семинаре по федеральному проекту «Чистый воздух», многие компании там объявили о том, что увеличивают объемы финансирования экологических программ. С одной стороны, это хорошо: больше средств направляется на экологию. С другой – это создаёт серьёзные вызовы для компаний. Важно грамотно управлять такими объемами инвестиций, находя оптимальные решения.

Как в НЛМК привлекают финансирование для экологических и климатических проектов?

У нас единое финансирование, которое в основном складывается из собственных средств. Мы также размещаем собственные облигации. Среди российских компаний у нас одна из самых низких ставок на внешнем рынке по привлечению финансирования. Что касается «зелёного» финансирования, то в России только формируется этот рынок. Как и любому процессу, ему потребуется время – год-два – на становление. Мы точно ещё встроимся в общемировой тренд зелёного финансирования.